Пиррон из элиды. Пиррон - учебный центр - корпоративное обучение - семинары и бизнес тренинги продаж, управление персоналом, тренинги

Скептицизм.

Вопрос. Третий период античной философии.

Он разработал теоретические основы этики, эстетики, социальной философии.

Он является основателем физики, формальной логики.

5. В космологии он отверг учение пифагорейцев и разработал геоцентрическую систему, просуществовавшую догелиоцентрической системы Коперника.

6. Вместе с учением Платонаего труды стали идейной основой христианства.

Эллинистическая философия (4 – 3 века до н. э.): киники, скептики, эпикурейцы, стоики, неоплатоники.*В конце 5 века Афины вошли в состав державы Александра Македонского. Особенность этого этапа – отказ от создания всеобъемлющей философской концепции, концентрация внимания на проблеме ценностей, смысла человеческой жизни .Основные направления: скептицизм, стоицизм, эпикуреизм, кинизм, неоплатонизм.

Эта часть темы разбирается студентами самостоятельно.*

Термин "скептицизм" происходит от древнегреческого "скепсис", что означает "рассматривание, разбор, колебание".

Скептицизм – философское направление, где сомнение оказывается философским принципом . Скептики последовательно проводят идею об относительности любого знания. Основоположником скептицизма считается Пиррон (360 -270 гг. до н.э .), уроженец города Элида, ученик софиста Брисона и мудреца Анаксарха, друга Александра Македонского. Вместе с ним Пиррон дошёл до Индии, где также общался с индийскими философами.

По молодости занимался живописью, затем жил в уединении. Держался он всегда ровно, и, когда от него отходили, не дослушав, продолжал говорить для себя одного, хотя в молодости был непоседлив. Как-то раз его застали говорящим с самим собой и спросили, в чём дело; он же ответил, что учится быть добрым.

Говорят, он настолько придерживался принципа сомнения, что на вопрос: "Пиррон, ты умер?" – отвечал: "Не знаю".

В Элиде его так уважали, что назначили верховным жрецом и ради него постановили освободить всех философов от податей.

Посидоний рассказывал о Пирроне такой случай: на корабле, во время бури, все впали в уныние, он же оставался спокойным и ободрял их, показывая на корабельного поросёнка, который ел себе и ел. Пиррон отметил, что такой бестревожности должен держаться мудрец.

Пиррон не оставил нам своих трудов, но его взгляды нам известны из трудов Тимона, Энесидема, Нумения.

Центральный вопрос его философии – как человеку стать счастливым ?

Философ говорил, что для этого надо ответить на 3 вопроса:

Что есть то, что нас окружает?

Как мы должны к этому относиться?

Что следует из этого отношения?

Отвечая на 1-ый вопрос , Пиррон указывал, что различные мудрецы по-разному объясняли сущность и происхождение мира . Невозможно предпочесть какую-либо точку зрения. Пиррон говорил, что ни о чём нельзя утверждать определённо и уверенно, что оно существует или не существует . Далее, нет категорического и уверенного ответа на вопрос: что есть вещь?

О любом способе познания нельзя сказать определённо и уверенно, какой истинный и какой ложный. Свой способ познания скептики называли ищущим , в отличие от догматиков , к которому они причисляли тех, кто утверждает, что уже нашёл истину.

Отвечая на 2 вопрос, он говорил, что следует воздерживаться от каких-либо категорических суждений (эпохе ). Мы должны относиться к вещам как к кажимости , а основания противоположных суждений равносильны, равнозначны . Поэтому истинное утверждение может быть только вероятностным .

Отсюда ответ на 3 вопрос: полнейшая невозмутимость, бесстрашность, безмятежность (атараксия), т.е. счастье .

Виднейший представитель скептицизма в римской философии – Секст Эмпирик (вторая половина 2 века – начало 3 века ). Он был врачом, написал такие работы:

"Пирроновы основоположения".

"Против учёных".

"Против математиков".

Скептицизм в Древнем Риме (смотри Горелов А. А. Философия в вопросах и ответах. М.: Эксмо, 2008, СС. 113 – 116).*

Скептический метод .

В основе скептического метода лежит допущение одинаковой достоверности противоречивых суждений . Надо воздерживаться от любых суждений. Именно это позволяет достигнуть невозмутимости (атараксии ), счастья, что является целью философии. По мнению Секста Эмпирика, скептик на практике следует пути, которому следует мир. Скептик не имеет никаких мнений ни об этом пути, ни об этом мире.

Скептицизм оказался прочно забыт в эпоху Средневековья, но стал возрождаться в 16 – 17 веках в виде "нового пирронизма". Особое значение имел в связи с критикой схоластики, догматизма.

Позднее скептицизм стал основой философии Д. Юма, повлиял на агностицизм И. Канта и позитивистов.

Влияние скептиков отразилось в античной литературе.

Гай Давенпорт

Пиррон из Элиды

За четыре года до рождения Александра из Македонии, в Элиде, провинциальном городишке на северо-западе Пелопоннеса, известного всему цивилизованному миру как место проведения Олимпийских Игр, родился Пиррон, философ-скептик. Учили его на художника. Несколько лет фреску его кисти можно было видеть на стене одного из гимнасиев - бегуны, несущие факелы. Учил его Стилпон или Брусон, или же сын Стилпона Брусон: жизнеописание Пиррона, дошедшее до нас, - копия, выполненная писцом, не осведомленным в греческом языке.

Образование свое он завершил, совершив с Анаксархом путешествие в Индию, где учился вместе с нагими софистами, и в Персию, где слушал волхвов. В Элиду он вернулся агностиком - воздерживался от высказывания собственного мнения, чего бы дело ни касалось. Отрицал, что нечто может быть хорошим или плохим, правильным или неправильным. Сомневался в существовании чего бы то ни было, утверждал, что наши действия диктуются привычками и обычаями, и не допускал, что вещь сама по себе - больше одно чем другое.

Таким образом, он ничему не уступал, оставляя все на волю случая, и был совершенно неосмотрителен, что бы ему ни попадалось на пути - повозка посреди улицы, утес, к которому он направлялся, или собаки. Нет оснований верить, утверждал он, что озабоченность собственным благосостоянием - мудрее исхода несчастного случая. Антигон из Каристоса рассказывает нам, что друзья повсюду следовали за ним, чтобы не дать ему упасть в реку, колодец или канаву. Прожил он девяносто лет.

Жил он вдали от мира, научившись в Индии, что ни одному человеку не достичь добра, если он вынужден по первому зову бежать к своему покровителю или низкопоклонничать перед царем. Он избегал даже своих родственников.

Он никогда не терял самообладания. Если во время его лекции все слушатели расходились, он заканчивал лекцию так, словно люди продолжали его слушать. Ему нравилось завязывать беседы с незнакомыми людьми и следовать за ними, куда бы те ни шли. По несколько дней, бывало, ученики и друзья его не знали, где он пропадает.

Однажды его наставник Анаксарх по горло провалился в канаву, заполненную грязью, и не мог выбраться оттуда. Мимо случайно проходил Пиррон. Заметил Анаксарха, но не придал этому ни малейшего значения. За такое безразличие непросвещенные сильно его порицали, однако Анаксарх похвалил его дисциплинированную апатию и мужественное подавление приязни.

Он часто разговаривал сам с собой. Когда его об этом спрашивали, отвечал, что обучает себя, как стать хорошим. Он был заядлым спорщиком, острым в перекрестных дебатах и искусным в логике. Философу Эпикуру, восхищавшемуся им издали, всегда очень хотелось знать о последних деяниях и выражениях Пиррона. Что же до самих жителей Элиды, то они так гордились Пирроном, что избрали его архиереосом празднеств и жертвоприношений и освободили, как и других философов, от уплаты налогов.

Его сделали почетным гражданином Афин. Жил он со своей сестрой, повитухой. Он не чурался отвезти овощи или фрукты на рынок, и часто можно было видеть его за прилавком - он продавал птицу, чеснок и мед. Известно было, что он вытирает в доме пыль за сестру и метет полы, а однажды заметили, как он мыл свинью.

Как-то в соседском споре он встал на защиту своей сестры Филисты. Это казалось несовместимым с его доктриной апатии, какой бы непорядок ни происходил, однако он ответил, что благородный мыслитель всегда придет на защиту беспомощной женщине. А в другой раз, когда он выказал тревогу - его в этот момент кусала за ногу собака, - он ответил, что невозможно в чистом виде выделить и отбросить, все человеческие реакции на окружающий мир.

Его великое учение заключалось в том, что мы должны сопротивляться реальности изо всех сил, отрицая ее в действиях там, где это возможно, и на словах - где нет.

Рассказывают, что когда у него образовался нарыв, который нужно было обрабатывать жгучими мазями, а в конечном итоге - вскрывать раскаленной добела кочергой, он ни разу не поморщился и не нахмурился.

Филон-Афинянин, друг, записывает, что из всех мыслителей более всех он восхищался Демокритом-Атомистом, а любимой поэтической строкой у него была гомерова:

Как поколения листвы, так и поколения людей.

Он одобрял сравнения Гомера людей с осами, мухами и птицами. Когда поднялась буря, и судно, на котором он путешествовал, попало в беду, все пассажиры пришли в ужас - кроме Пиррона, указавшего на преспокойно жевавшую в ящике свинью. Однажды он выгнал ученика, который впал в ярость и погнался за поваром на улицу с вертелом, на котором еще шипело мясо. Поскольку ученикам своим он никогда не говорил, о чем думает, никогда не отвечал на вопросы, они постоянно ломали голову, не зная, что они должны знать. Он говорил, что уподобляется Гомеру в том, что придерживается разных мнений в разное время. Он разделял поговорки:

Ничто не слишком.

Обещание - проклятье, стоящее у тебя за плечом.

Ему нравилась поэзия Архилоха, поскольку она подчеркивает то, что мы существуем по милости Бога и трагической краткости собственной жизни. Учение его объединяет пессимизм Еврипида, агностицизм Ксенофана, отрицание движения Зенона и отказ Демокрита от освидетельствования реальности органами чувств. Его последователи соглашаются с Демокритом в том, что мы не знаем ничего, ибо истина - на дне колодца.

Последователи его учились сомневаться во всем и отрицать все - даже то, что они сомневаются и все отрицают. Не более так, чем нет! - отвечали они на всё, даже на то, что мед слаще винограда, или что добродетель менее вредна, чем порок. Нет ничего истинного, что, вероятно, не является одновременно столь же неистинным, как и истинным.

Хитросплетений, возникающих из учений Пиррона, всего десять, и вот выходы из каждого:

I. Что существуют вещи полезные или вредные для нашей жизни. Однако всякое существо считает полезными или вредными разные вещи. Перепел питается болиголовом, смертельным для человека.

II. Что природа одинакова для всех существ. Однако Демофон, виночерпий Александра Великого, согревался в тени и дрожал от холода на солнце. Аристотель рассказывает нам, что Андрон из Аргоса пересек Ливийскую пустыню без воды.

III. Что восприятие цельно. Однако желтизну яблока мы видим, аромат обоняем, сладость пробуем, гладкость ощущаем, тяжесть взвешиваем на руке.

IV. Что жизнь ровна, а мир всегда один и тот же. Однако мир больного человека отличается от мира здорового. Во сне мы отличаемся умом от себя бодрствующих. Радость и печаль всё для нас меняют. Молодой человек передвигается в мире, отличающемся от мира пожилого. Смелости известны пути, неведомые робости. Голодный видит мир, незнакомый сытому. У Перикла был раб, ходивший во сне по крышам и никогда не падавший. В каком мире живут безумцы, жадины, язвы?

Библиографическое описание:
Лебедев А.В. ПИРРОН из Элиды // Античная философия: Энциклопедический словарь. М.: Прогресс-Традиция, 2008. С. 552-553.

ПИРРОН (Πύρρων) из Элиды (приблизительно 365–275 до н.э.), др.-греч. философ, основатель античного скептицизма . Учился у софиста Бри сона из Гераклеи (близкого к Мегарской школе), потом у демокритовца Анаксарха из Абдер , вместе с которым участвовал в восточном походе Александра Македонского и «общался» с индийскими гимнософистами и персидски­ми магами (D. L. IX 61). Первым из греческих мыслителей провозгласил эпохе («воздержание от суждений») основным методом философии. Не пи­сал философских «трактатов»; термины «пирроновский» и «скептический» употреблялись скептиками римской эпохи как синонимы (Sext. Pyrrh. I 7), отсюда трудности реконструкции первоначального учения П. и его диффе­ренциации от неоскептической традиции Энесидема – Секста Эмпирика . В целом для последней более характерна логико-гносеологическая, для П. – морально-психологическая ориентация.
Наиболее аутентичное изложение основ пирроновского скепсиса – сви детельство Аристокла (у Евсевия, Pr. Ev. XVI 18, 1–4 = Пиррон, test. 53 Decleva Caizzi), цитирующего Тимона из Флиунта. Для достижения счастья (эвдемонии) необходимо задаться тремя вопросами: Каковы вещи по природе? Как мы должны к ним относиться? Что для нас из этого про­истекает? Ответы: 1) Вещи не- или без-различны (ἀδιάφορα), неустойчивы и не допускают о себе определенного суждения (ἀνεπίκριτα); наши ощуще­ния и представления о них не могут считаться ни истинными, ни ложны­ми. 2) Поэтому надо освободиться от всех субъективных представлений, «не склоняться» ни к утверждению, ни к отрицанию, оставаться «непоко­лебимыми» и обо всем рассуждать: «это ничуть не более так, чем не так», или «это и так, и не так», или «это ни так, ни не так». 3) Из такого отноше­ния к вещам проистекают сначала афасия (состояние, при котором о вещах «нечего больше сказать»), а затем атараксия – безмятежность; в некоторых свидетельствах также апатия и «тишина» (γαλήνη, собств. «штиль», полное отсутствие волнения). Скептическое сомнение у П. не самоцель, а средст­во обретения душевного покоя. Индифферентизм и девальвация всех кон­венциональных ценностей человеческого существования, понимаемые как избавление от «бредового наваждения» (τῦφος), не ведут при этом ни к от­шельничеству, ни (как у киников) к социальному аутсайдерству или эпати­рованию обывателей (П. принимает должность верховного жреца и удостаи­вается бронзовой статуи за заслуги перед городом). Абсолютная автономия личности и полный отказ от желаний, «первейшего из всех зол» (test. 65), по­давление всех эмоций (особенно страха и боли) доводится до преодоления инстинкта самосохранения: смерть «ничуть не более» страшна, чем жизнь.
Ближайшими учениками П. были Тимон из Флиунта, Гекатей Абдерский и учитель Эпикура Навсифан. Формальное влияние П. оказал на скепсис Средней Академии (Аркесилай).
Свидетельства : Pirrone . Testimonianze. A cura di F. Decleva Caizzi. Nap., 1981 (библ. с. 17–26) (тексты, итал. пер. и комм.); Long A. A ., Sedley D. N . The Hellenistic Philosophers. Camb., 1987. Vol. 1, p. 13–24. Vol. 2, p. 1–17.
Лит .: Robin L . Pyrrhon et le scepticisme grec. P., 1944 (repr. N. Y., 1980); Flintoff E . Pyrrho and India, – Phronesis 25, 1980, p. 88–108; Stopper M. R . Schizzi Pirroniani, – Ibid. 28, 1983, p. 265–297; Reale G . Ipotesi per una rilettura della fi losofi a di Pirrone di Elide, – Giannantoni G. (ed.). Lo scetticismo antico. Vol. 1. Nap., 1981, p. 243–336; Ausland H. W . On the Moral Origin of the Pyrrhonian Philosophy, – Elenchos 10, 1989, p. 359–434; Bett R . Aristocles on Timon on Pyrrho: the text, its logic, and its credibility, – OSAPh 12, 1994, p. 137–181; Brunschwig J . Once Again on Eusebius on Aristocles on Timon on Pyrrho, – Papers in Hellenistic Philosophy. Camb., 1994, p. 190–211; Hankinson R. J . The Sceptics. L.; N. Y., 1995; Bett R . Pyrrho, His Antecedents, and His Legacy. Oxf., 2000.

Основателем скептицизма был Пиррон родом из Элиды на Пелопоннесе. Условно исчисляемый греческими хронографами «расцвет» деятельности Пиррона, т. е. сорокалетний возраст его, приходится или на самый конец 4, или на первое десятилетие 3 в. до н. э.; даты его жизни, согласно Диогену Лаэртскому, 365–275 гг. до н… э. Элида, из которой происходил Пиррон, была ареной деятельности так называемых «элидских диалектиков». На философское развитие Пиррона кроме них имели влияние мегарские диалектики, но особенно учение Демокрита, усвоенное Пирроном как из первоисточника, так и от последователя Демокрита - Анаксарха. Сохранились сведения об участии Пиррона в азиатском походе Александра Македонского и о знакомстве его с индийскими аскетами и сектантами, образ жизни которых, быть может, способствовал в известной мере оформлению характерного для Пиррона этического идеала ничем не возмущаемой безмятежности («атараксия»). Учительская деятельность Пиррона протекла в Элиде. Он не был писателем основанной им школы, ограничился устным изложением своего учения и не оставил после себя никаких сочинений.

Состав идей, образующих содержание пирронизма, не легко установить, так как последующая традиция скептицизма приписала Пиррону ряд положений, принадлежность которых ему вызывает сомнения и не может быть - за отсутствием сочинений самого философа - проверена. Название течения произошло от греческого глагола skeptomai, который в первоначальном и прямом смысле означает «озираться» или «осматриваться», а в производном - «взвешивать», «быть в нерешительности». Последнее значение и легло в основу наименования школы, так как для античного скептицизма характерно не прямое догматическое отрицание возможности познания, а лишь воздержание от решительных и окончательных высказываний, от решительного предпочтения одного из двух противоречащих друг другу, но, с точки зрения скептиков, равносильных суждений.

Исторические причины, породившие античный скептицизм и способствовавшие его последующему возобновлению через сто лет после его возникновения, определяются тем же социально-политическим и культурным упадком Греции, который был характерен для 4 и 3 вв. до н. э.

Интерес к теории, к теоретическому выяснению картины мира, природы действующего в нем человека, к космологии, физике, астрономии повсеместно падает. Философов интересует не столько вопрос о том, что есть и как существует мир, сколько вопрос о том, как надо жить в этом мире, чтобы избежать угрожающих со всех сторон бедствий и опасностей. Философ, который был ученым, исследователем, «созерцателем», становится теперь мудрецом, добытчиком не столько знания, сколько счастья, умельцем жизни. В философии он видит деятельность и строй мысли, освобождающей человека от бедствий, опасностей, от ненадежности, обманчивости, от страха и волнений, которыми так полна и испорчена жизнь.

По-видимому, именно Пиррону принадлежит характерная для всего последующего античного скептицизма формулировка философской проблемы. Философ, утверждал Пиррон, - тот, кто стремится к счастью. Но счастье состоит только в невозмутимости и в отсутствии страданий (apaqeia). Кто желает достигнуть понятого таким образом счастья, должен ответить на три вопроса: 1) из чего состоят вещи? 2) как должны мы относиться к этим вещам? 3) какой результат, какую выгоду получим мы из этого нашего к ним отношения? На первый вопрос мы, по Пиррону, не можем получить никакого ответа: всякая вещь, утверждал он, «есть это не в большей степени, чем то». Поэтому ничто не должно быть называемо ни прекрасным, ни безобразным, ни справедливым, ни несправедливым. Ни о чем нельзя сказать, что оно существует по истине, и никакой способ познания не может быть характеризуем ни как истинный, ни как ложный. Всякому нашему утверждению о любом предмете может быть с равным правом, с равной силой противопоставлено противоречащее ему утверждение.

Из невозможности никаких утверждений ни о каких предметах Пиррон выводил ответ на второй вопрос: единственный подобающий философу способ отношения к вещам может состоять только в воздержании (epoch) от каких бы то ни было суждений о них. Это воздержание, впрочем, не значит, будто для нас не существует ничего достоверного. Скептицизм Пиррона не есть совершенный агностицизм: безусловно достоверными являются для нас, по Пиррону, наши чувственные восприятия или впечатления, поскольку мы рассматриваем их лишь как явления. Если, например, нечто кажется мне горьким или сладким, то мое суждение «Это кажется мне горьким или сладким» будет истинным. Заблуждение возникает лишь там, где высказывающий суждение пытается от кажущегося заключать к тому, что существует по истине, от явления - к его подлинной основе. Ошибку совершает лишь тот, кто утверждает, будто данная вещь не только кажется ему - горькой (или сладкой), но что она и по истине такова, какой она ему кажется.

Этим ответом на второй вопрос философии определяется, по Пиррону, и ответ на третий ее вопрос: результатом, или выгодой из обязательного для скептика воздержания от всяких суждений об истинной природе вещей будет та самая невозмутимость (или безмятежность), в которой скептицизм видит высшую степень доступного философу счастья?

Однако воздержание от догматических суждений вовсе не означает полной практической бездеятельности философа: кто живет, тот должен действовать, и философ так же, как все. Но от всех прочих людей философ-скептик отличается тем, что, приняв к руководству образ жизни, согласующийся с обычаями и нравами страны, в которой он живет, он не придает своему образу мыслей и действиям значения безусловно истинных. Последующая античная литература сохранила немало рассказов и легенд о моральном облике Пиррона, о его глубокой убежденности в своей правоте, о поразительной стойкости характера и невозмутимости, проявленных им не раз в минуты опасностей и испытаний.

И эпикурейская школы; она стоит близко к последним по своим практическим задачам, но цель жизни она пытается найти не через посредство какого-либо определенного научного убеждения, а, напротив, через отказ от всякого такого убеждения. Пиррон из Элиды, вероятно, был уже знаком с учением элидо-мегарской школы, когда он вместе с Анаксархом (учеником Демокрита) участвовал в походе Александра Македонского в восточные страны; через него он, быть может, ознакомился и с сомнениями Метродора . Позднее на своей родине, где он жил очень бедно, но пользуясь всеобщим уважением, он основал собственную школу, которая, однако, не получила большого распространения. Пиррон дожил до 90 лет и умер, по-видимому, около 275 года до Р. X. Он не оставил никаких сочинений; его учение уже древние знали лишь из сочинений его ученика Тимона из Флиунта, который позднее жил в Афинах и умер здесь, также в возрасте около 90 лет, после 241 г. до Р. X.

Чтобы счастливо жить, нужно, по мнению Тимона, уяснить себе троякое: каковы свойства вещей, как мы должны относиться к ним и какую пользу может принести нам это отношение к вещам.

Однако, на первые два вопроса можно только ответить, что свойства вещей нам совершенно неизвестны, так как восприятия показывают их нам не какие они есть, а лишь какими они нам кажутся, а наши мнения совершенно субъективны; поэтому мы никогда не можем ничего утверждать (ουδέν δρίζειν), никогда не имеем права говорить: «это – таково», а должны всегда лишь говорить: «это кажется мне таковым»; и, таким образом, воздержание от суждения (εποχή, αφασία, άκαταληψία) есть единственное правильное отношение к вещам. Но если мы будем соблюдать это отношение, то, как полагают Пиррон и Тимон, непроизвольным результатом его явится атараксия (философская невозмутимость) или апатия. Ибо кто отказывается что-либо знать о свойствах вещей, тот не может приписывать какой-либо вещи большую ценность, чем иной. Он не будет думать, что нечто само по себе хорошо или дурно, а будет выводить эти понятия из закона и обычаев; он будет равнодушен ко всему остальному, будет искать только правильного душевного настроения или добродетели, и вместе с душевным спокойствием найдет и блаженство. Поскольку же он вынужден действовать, он будет следовать вероятности, природе и традициям.

Пиррон сохраняет спокойствие во время морской бури. Картина 1-й четверти XVI века

При научном обосновании этих учений Пиррон, по-видимому, не исследовал более глубоко отдельных представляющихся здесь проблем: десять скептических тропов, которые приписывают ему позднейшие писатели, принадлежат, скорее, лишь более позднему скептику – Энесидему . Нам сообщают имена некоторых учеников Тимона, но то были последние осколки пирроновского скептицизма. Его заменил, начиная с середины третьего века до Р. Х., скептицизм платоновской Академии .