Гештальт-терапия в профилактике психических расстройств. Гештальт - что это? Гештальт-терапия: техники

В гештальт-терапии существуют общие принципы построения психотерапевтического процесса. Они касаются, прежде всего, определенных речевых конструкций. Некоторые из них приводятся ниже.
1. Употребление местоимения «я» вместо «мы», «он», «они».
2. Замена глагола «не могу» на «не хочу», «должен» на «предпочитаю».
3. Выяснение того, что стоит за словом «это».
4. Использование прямого обращения вместо описания кого-то в третьем лице.
5. Замена вопроса «почему» на вопрос «как», что не позволяет уйти в рассуждения, а обращает к чувствам.
6. Замена вопроса на утверждение.

Такие конструкции основаны на базовой идее гешталь-терапии, что язык создает разрыв между мыслями и чувствами, человеком и средой. В языке фиксируется человеческий опыт, но, в то же время он дает возможность передавать интроекты. В процессе взаимодействия с социумом, человек все более отдаляется от своих чувств. Особый интерес для работы представляет вербальная конструкция «должен». Причем то, что «должен» человек, оценивается как хорошее, а то чего он хочет, соответственно, как плохое. Таким образом, люди учатся действовать в соответствии с нормами, оценивать свои переживания на основе стандартов, неких табу, устоявшихся в обществе.

В качестве примера мы приводим одну из техник работы с речью, которая называется «Сила речи». Сядьте лицом к лицу с партнером, и, глядя ему в глаза, обратитесь к нему с тремя заявлениями, начинающимися со слов «Я должен…». Теперь вернитесь к исходным заявлениям, начинающимся со слов «Я должен…», заменив на слова «Я решил…», оставив вторую часть каждого предложения прежней. Обратите внимание на ваши чувства при произнесении этих фраз. Теперь выслушайте, как ваш партнер произносит эти фразы, начиная их словами «Я решил…». Дайте время обменяться впечатлениями.

После этого вместе по очереди начинайте фразы со слов «Я не могу…». Выслушайте партнера, когда он говорит о том, чего он не может. Потом вспомните ваши заявления и повторите их, начиная словами «Я не хочу…», оставляя вторую часть фразы без изменения. Выслушайте вашего партнера, когда он делает свои заявления, начиная словами «Я не хочу…». Поделитесь своими впечатлениями и проверьте, осознали ли вы свою способность давать решительный отказ, заменивший собою нерешительность и бессилие в ситуациях, которые требуют определенности.

После этого по очереди произнесите по три предложения, начинающихся со слов «Мне нужно…». Потом повторите эти фразы, но начиная их со слов «Я хочу…». Вновь поделитесь впечатлениями и проверьте, не привела ли замена «нужно» на «хочу» к чувству облегчения и свободы. Спросите себя, действительно ли то, о чем у вас шла речь, необходимо для жизни или без этого, хотя оно и кажется полезным, можно обойтись.

Наконец, обменяйтесь репликами, начинающимися со слов «Я боюсь…», заменив на «Мне хотелось бы…», оставив вторую часть каждой фразы без изменений. Поделитесь впечатлениями с партнером.

Выражения типа «Я обязан…», «Я не могу…», «Мне не нужно…» и «Я боюсь…» лишают вас сил, способности действовать и ответственности. Есть много возможностей для того, чтобы жить полной жизнью, а мешает этому только ваша уверенность в вашей неспособности жить как вам хочется. Изменив свою манеру говорить, вы сделаете важный шаг к повышению своей ответственности за собственные мысли, чувства, действия.

Другая языковая конструкция, используемая в гештальт-терапии – это нахождение причинно-следственных связей для оправдания самого себя. «Я в детстве жил в глуши, не играл с детьми, поэтому мне трудно вступать в контакт и знакомиться с людьми», – говорит клиент. Он создал для себя некий закон и в каждой ситуации бессознательно стремится ему следовать. Все остальные аспекты ситуации, прежде всего чувства, желания, ощущения, им просто игнорируются.

В гештальт-терапии весьма популярна так называемая челночная техника. В ответ на рассказ клиента психотерапевт произносит: «Вы осознаете это предложение?». Таким образом, клиент переходит от говорения к слушанию, от описания к ощущению, от прошлого опыта к настоящему, от неопределенных чувств к реальной, присущей в настоящем эмоции. Обеспечивая поочередные переводы, психотерапевт направляет внимание на текущие ощущения, создает условия для улучшения контакта с реальностью.

Хождение по кругу («рондо» создает условие для выражения определенного отношения или чувства непосредственно каждому участнику процесса, что зачастую позволяет более дифференцированно определять собственные переживания и связи с окружающими. Многократное повторение фразы, выражающей глубоко укоренившееся убеждение, может способствовать изменению его значения и содержания для пациента. Совершение таких «раундов» в группе может включать также и невербальные действия (мимика, жесты, локомоции).

«Незаконченное дело» как правило, применяется в самом начале работы с клиентом. Оно предназначено для завершения разного рода ситуаций и действий, начатых в прошлом. У большинства людей есть немало таких незаконченных вопросов, связанных с интерперсональными отношениями с родителями, родственниками, друзьями, коллегами и т. д. По мнению Перлза, наиболее часто встречающиеся виды незавершенных вопросов из области отношений – это невысказанные когда-либо жалобы и претензии. Такие незаконченные дела требуют концентрации внимания и непродуктивно поглощают энергию пациента, поскольку он к ним постоянно возвращается.

В этой игре пациенту предлагается завершить какое-либо дело, которое до этого было незавершенным. Например, если суть дела в невыраженном чувстве по отношению к члену терапевтической группы, то пациенту предлагают выразить его напрямую. Если речь идет о чувстве обиды, то предлагается игра, в которой коммуникация ограничена заявлениями, начинающимися словами: «Я обижен…».

«У меня есть тайна». В этой игре предпринимается исследование чувства вины и стыда. Каждого из участников просят подумать о каком-либо важном для него и тщательно хранимом личном секрете. Терапевт просит, чтобы участники не делились этими тайнами, а представили себе, как могли бы реагировать окружающие, если бы эти тайны стали им известны. Следующим шагом может быть предоставление каждому участнику случая похвастаться перед другими, «какую страшную тайну он хранит в себе». Довольно часто оказывается, что многие неосознанно очень привязаны к своим секретам как к чему-то значимому для них.

«Репетиция». Часто отсутствие успеха в действиях в конкретных жизненных ситуациях определяется тем, как данная личность в воображении готовится к встрече с этими ситуациями. Такая подготовка в мыслях и воображении часто проходит в соответствии с ригидными и неэффективными стереотипами, являющимися источником постоянного беспокойства и даже деструктивного поведения. Репетиция поведения вслух в психотерапевтической группе с вовлечением других участников позволяет лучше осознать собственные стереотипы, а также использовать новые идеи и пути их эффективного решения.

«Проверка готового мнения». Иногда, в словах улавливается какое-то туманное неопределенное сообщение, некая недоговоренность. Тогда можно воспользоваться следующей формулой: «Слушая тебя, у меня возникло одно мнение. Я хочу предложить тебе повторить его вслух и проверить, как оно звучит в твоих устах, насколько оно тебе подходит. Если ты согласен попробовать, повтори это мнение нескольким членам группы».

В этом упражнении содержится фактор интерпретации скрытого значения поведения пациента, но терапевт не старается сообщить свою интерпретацию пациенту, он только предоставляет ему возможность исследовать переживания, связанные с проверкой рабочей гипотезы. Если гипотеза окажется плодотворной, пациент может развить ее в контексте собственной деятельности и опыта.

«Направление поведения». В ряде ситуаций через инструкции и указания относительно того, что можно сделать в данный момент, пациенту предлагается выполнить определенные действия. Такие инструкции, конечно же, не определяют того, как пациенту следует поступать в жизни, они лишь указывают направление конкретного поведения во время терапевтической работы. Такой эксперимент вызывает определенные переживания, способные изменить точку зрения пациента на его прежнее поведение, переживания, отношения с людьми.

Домашняя работа. Действия пациента и терапевта во время очередных занятий не создают полных условий, необходимых для глубоких терапевтических перемен. Они являются источником важных переживаний, мобилизующих процесс изменения. Однако они требуют продолжения и развития в условиях повседневной жизни. Поэтому гештальт-терапевт продолжает сотрудничество с пациентом за пределами терапевтического кабинета. Домашняя работа пациента должна быть направлена на решение его проблемы.

• Здоровый и гармоничный человек способен удовлетворять свои потребности, но это невозможно без контакта со средой.
• Если потребность не удовлетворяется, задача гештальт-терапевта – понять, почему и что с этим делать.

В детстве меня привлекали книги из серии «Все обо всем». В них авторы вмещали концентраты знаний о самых разных вещах. Упрощенный и поверхностный уровень погружения в тему меня не смущал: я и сейчас ценю такой формат при знакомстве с непрофильными, но интересующими меня сферами. Это отличная возможность быстро сориентироваться в вопросе, понять, о чем это в принципе.

Я постараюсь предельно просто и понятно, в популярно-энциклопедическом формате, описать ключевые тезисы в работе гештальт-терапевта.

Любой психотерапевтический подход отталкивается от идеи психологического здоровья, критериев здорового функционирования человека.

Здоровье в гештальт-терапии – это гармоничное и целостное функционирование жизненных систем человека, способность к саморегуляции, как в физическом, так и психологическом аспектах.

Если нам холодно, организм повышает мышечную активность, появляется дрожь. Это помогает нам согреться.
Если нам жарко, организм потеет, охлаждая температуру тела.
Если организм утомлен, он требует отдыха, мы хотим спать.

Саморегулирующая система невозможна без контакта с внешней средой.

Когда мы голодны, мы не можем удовлетворить потребность в еде без взаимодействия с внешней средой.
Потребности в любви, признании, уважении, общении также удовлетворяются только при контакте со средой.

Мы живем, в чем-то нуждаемся, чего-то хотим, к чему-то стремимся. В идеальном варианте мы удовлетворяем свои потребности, закрываем гештальты . Если же потребность не удовлетворяется долгое время, у нас появляется внутреннее напряжение – то, что известно как «незавершенные гештальты» .

Каждая потребность проходит через несколько стадий развития:

Формирование и осознавание.

Контакт организма со средой, чтобы найти предмет и способ удовлетворения потребности.

Удовлетворение потребности.

Осмысление полученного опыта.

На любой из этих стадий наш контакт со средой может прерваться, а значит, потребность так и останется неудовлетворенной. Происходит это в результате действия четырех механизмов: проекции, интроекции, конфлюэнции и ретрофлексии.

1. Проекция

Вы прогуливаетесь по ночному парку и видите впереди шумную компанию молодых людей. Вам приходит в голову мысль отклониться от маршрута, чтобы не встречаться с незнакомцами. Так проявляется механизм проекции.

Основываясь на своем опыте, вы проецируете, что молодые люди могут оказаться агрессивными и встреча может быть небезопасной. Проективный механизм, как и любые другие способы прерывания потребностей, изначально полезен для нас.

Но вот другой пример. Молодой человек хочет познакомиться на улице с девушкой. Он останавливает себя, предполагая, что она откажется от знакомства: он ей не понравится, она не знакомится на улице, она замужем и так далее. В этом случае вместо полезной защитной функции механизм проекции останавливает удовлетворение реальной потребности молодого человека: познакомиться, завязать отношения.

Задача гештальт-терапевта – помочь клиенту осознать потребность, увидеть, как он прерывает ее удовлетворение, и помочь найти подходящие способы ее удовлетворения.

Когда клиент осознал истинные потребности, гештальт-терапевт помогает ему найти способы их удовлетворения

Еще один пример. К терапевту обратился клиент с запросом помочь наладить отношения с женой. Мужчина ревнует ее по поводу и без, что приводит к семейным конфликтам и скандалам.

Ревность в данном случае – проективный механизм. Муж проецирует свои подозрения в измене на жену, предполагает, что он ей больше не интересен. Предъявление претензий ведет к усугублению конфликта и постоянным скандалам. При этом реальная потребность мужа в близости, любви не удовлетворяется.

Когда клиент осознал истинные потребности, гештальт-терапевт помогает ему найти способы их удовлетворения. Вместо привычных обвинений «Где ты опять была? Я тебе не нужен!» муж пробует вести себя по-новому. Например, обвинения можно заменить такими фразами: «Я переживаю, когда ты задерживаешься, я ценю наши отношения, мне важна наша близость».

2. Интроекция

Как-то на вечеринке знакомый завел разговор о том, что многие считают, будто на ноль делить нельзя. «Конечно, нельзя!» – эмоционально поддержало большинство участников дискуссии. Нас в школе так учили, да и если попробовать поделить на ноль на калькуляторе, на дисплее отобразится «Е» – значит, ошибка. Не можем же мы все ошибаться.

Однако приятель не унимался: «Почему же нельзя делить на ноль?» Ответа на этот вопрос ни у кого из присутствующих не было. Точнее, ответ был таков: «Потому что нельзя. Точка». Вот вам пример классического интроекта.

Интроекция – это механизм, при котором мы проглатываем, не пережевывая, новую информацию, установки, идеи. Мы запоминаем эту информацию, считаем ее очевидной и правильной, но она не присвоена и не переварена нами. Именно поэтому мы не можем ответить на вопрос, почему делить на ноль нельзя. Мы просто проглотили это знание и не можем наш ответ как-либо обосновать.

Если мы «интроецированы» какими-либо установками, правилами и знаниями, это не означает, они неверны или верны. Это значит только то, что мы не можем ими осознанно пользоваться. Наше поведение и реакции ригидны, и это может негативно влиять на удовлетворение наших потребностей.

После проверки и «пережевывания» установки либо присваиваются и становятся усвоенными, либо отвергаются как ложные

При воспитании детей мы не можем обойтись без механизма интроекции. Мы не будем предлагать ребенку «присвоить» знание о том, что нельзя засовывать пальцы в розетку. И это будет полезным интроектом. Если же интроецированное знание для ребенка окажется недостаточно весомым, чтобы поверить на слово, будьте уверены – он проверит.

После проверки и «пережевывания» установки либо присваиваются и становятся усвоенными, либо отвергаются как ложные. Кстати, оказалось, что теоретически делить на ноль можно. Операцию, которая в алгебре считается невозможной, можно произвести в других сферах математического знания.

Психотерапевт регулярно сталкивается с установками клиентов: «нужно строить карьеру», «мужчина должен зарабатывать больше женщины», «женщина не должна проявлять инициативу при знакомстве с мужчинами», «мне нужно выйти замуж» и так далее.

Гештальт-терапевт проверяет, насколько эти установки соотносятся с реальными потребностями клиента, действительно ли это его установки – или же это интроекты, которые блокируют развитие и удовлетворение истинных потребностей.

Например, женщина жалуется на неуспешные попытки построить отношения с мужчинами. При этом она опирается на некое идеальное представление о том, каким должен быть мужчина: любящим, верным, с высшим образованием, достойным доходом… Терапевт помогает ей осознать интроект «идеальный мужчина» и свои истинные потребности, которые, скорее всего, ему не соответствуют.

3. Конфлюэнция (слияние)

Как обычно развиваются романтические отношения в паре? На первом этапе мужчина и женщина будто сливаются воедино, говорят «мы» вместо «я». Им сложно расстаться даже на мгновение.

Такая совместность приносит обоим партнерам удовольствие. В гештальт-терапии этот механизм называется конфлюэнцией (слиянием). И в этом примере проявление конфлюэнции уместно и приятно.

Еще один пример – новорожденный ребенок. В первые месяцы жизни он находится в максимальном слиянии с матерью, и это единственный способ выжить, ведь он еще не может самостоятельно осознавать и удовлетворять свои потребности. Однако с течением времени ребенок учится отделяться от родителей. Он начинает осознавать свои потребности, учится самостоятельно их удовлетворять.

Гештальт-терапевт помогает клиенту научиться замечать и выстраивать границы, осознавать и удовлетворять потребности, отделяться

Еще один пример – созависимые отношения в семье. Жена может не осознавать свои личные потребности и границы, сливаться с мужем, его желаниями, потребностями, чувствами, жить его жизнью. При этом оба партнера чувствуют себя несчастными.

При работе с созависимостью гештальт-терапевт помогает клиенту научиться замечать и выстраивать границы, осознавать и удовлетворять свои собственные потребности, отделяться. Клиент узнает, что есть личное пространство и потребности, которые конфлюэнция ограничивает, а есть совместные территория и времяпрепровождение, где слияние уместно и полезно.

4. Ретрофлексия

Представьте себе, что вас отчитывает начальник. Вы злитесь: кулаки сжаты, желваки играют. Вы хотите выразить агрессию, но по тем или иным причинам сдерживаете себя. Так проявляется механизм ретрофлексии: вы хотите отреагировать, выразить чувства, совершить какое-то действие, но будто замыкаете потребность в самом себе.

Ваш импульс выразить негодование начальнику остается внутри вас. Чувства не выражаются, но и не исчезают. Невыраженные эмоции начинают «съедать» вас изнутри, агрессия может превратиться в аутоагрессию.

Если регулярно сдерживать себя, не выражать недовольство, эмоции будут копиться, и рано или поздно чаша переполнится

У ретрофлексии, как и всех описанных выше механизмов, есть и полезная функция. Выражать чувства и совершать действия не всегда и не везде уместно и безопасно. Однако легко не заметить, что ретрофлексия вошла в привычку и начала нести деструктивную функцию.

Продолжим пример с критикующим начальником. Если регулярно сдерживать себя, не выражать недовольство, эмоции будут копиться, и рано или поздно чаша переполнится. Агрессия выльется в ненужное время, в ненужном месте и в ненужных количествах, и ваше поведение будет выглядеть неадекватным ситуации. Кроме того, это может привести к развитию психосоматических заболеваний.

Гештальт-терапевт помогает клиентам найти способы выходить из «режима автономности» и удовлетворять свои потребности, контактируя со средой, людьми, а не замыкать развитие потребности внутри себя.

***

Наличие всех этих механизмов прерывания – необходимое условие для здорового функционирования организма. Гештальт-терапевт не борется с ними – он совместно с клиентом исследует ситуации, в которых эти механизмы начинают давать сбой, и восстанавливает способность организма к целостному и гармоничному функционированию, саморегуляции, контактированию со средой.

Надеюсь, читая статью, вы вспомнили и осознали, как проявляются ваши собственные механизмы прерывания, и сможете сделать шаг к освобождению от их деструктивных проявлений.

Об эксперте

– психолог, гештальт-терапевт, психодрама-терапевт, оргконсультант, тренер, преподаватель Московского института психоанализа .

ОТКУДА ВЗЯЛОСЬ ЭТО СТРАННОЕ СЛОВО ГЕШТАЛЬТ?

Первоначально существовала гештальт-психология, изучающая динамику человеческого восприятия. С точки зрения этой науки, человек не просто воспринимает происходящее, он структурирует и навязывает правила своему восприятию. Так круг нарисованный непрерывной линией и круг нарисованный отдельными точками будут восприниматься как два круга на фоне белого листа. Многим знакомы изображения молодой девушки и старухи, которые можно увидеть вглядываясь в разные детали картинки. Или два профиля и ваза, которые проступают то, как фон, то как фигура. Фигура выступающая на фоне и есть гештальт (немецкое слово, обозначающее образ, совокупность деталей, формирующих что-то целое). Точно так же и ситуацию мы можем оценивать так, как привыкли или так, как хотим видеть.

Какое отношение это имеет к гештальт-терапии? Фриц Перлз, талантливый ученик Фрейда, выросший, потом, в не менее знаменитого основателя нового направления психотерапии использовал закономерности восприятия для создания новой психотерапевтической системы и гуманистических представлений о человеческом существовании. Понятия фигуры и фона он применил для обозначения важных вещей в нашей жизни.

Наши чувства — это непрерывный процесс. Каждое мгновение жизни можно определить по крайней мере как приятное или неприятное, комфортное или дискомфортное. Если свое состояние воспринимать более дифференцированно, то можно говорить о чувствах. В современном обществе чувства, ориентирующие человека по отношению к ситуации, рассматриваются скорее как помеха. Принято быть невозмутимым, холодным и собранным. Проявление эмоций рассматривается как потеря контроля и воспитание направлено на то, чтобы человек учился контролировать себя и выражение своих чувств. Отправляясь в “крестовый поход за контроль над эмоциями” родители нетерпеливо требуют, чтобы ребенок поскорее справился со своими естественными проявлениями, после чего слезы и плач вполне серьезно считаются взрослыми за что-то совершенно неприличное. Поэтому часто спокойствие только изображается, считаясь проявлением хорошего тона в поведении.

Такое спокойствие — маска, которая надевается, например, для того “не показывать свои слабости” или демонстрировать “владение собой”. Однако избегая боли, человек “прячет” важные чувства и переживания в фоне, “забывая” о них… И тогда на вопрос “Что Вы сейчас чувствуете?” пациент отвечает “Ничего! А что я должен чувствовать?”, демонстрируя один из механизмов психологической защиты. Он нужен для того, чтобы защитить человека от слишком сильных чувств: душевной боли, разочарования, страха, ненависти и др. Все же человек не бывает “пустым”. И подавленные, не выраженные им чувства могут жить с ним долгие годы. Отсутствие “фигуры”, а проще подавленные и невыраженные чувства, ведут к эмоциональному напряжению, беспокойству, раздражительности, плохому сну, потере аппетита или, наоборот, его чрезмерному усилению.

Очень важно осознавать непрерывность своего эмоционального опыта и принимать чувства не как помеху мешающую управлять своей жизнью, а как ориентиры по отношению к своим желаниям. Пациенты-невротики, например, часто не могут понять каковы их конкретные желания или не могут определить свое собственное отношение к окружающему так, чтобы важные их жизненные потребности удовлетворялись. Вот одна из пациенток жалуется на то, что она не может определить своего отношения к молодым людям. Если ей говорят, что молодой человек нравится другим, он и ей становится симпатичен. При этом она не может никак понять, почему у нее самой не складывается устойчивых отношений с мужчинами, почему ее бросают…

Если такой способ обращения с самим собой становится преобладающим, пациент перестает ориентироваться в своей жизненной ситуации (фон). Люди без желаний страдают депрессией. Все им кажется ненужным, ничего не хочется. Для того чтобы ориентироваться нужно уметь “чувствовать себя”. Чувствуя себя, проще находить свои желания (фигура). Желание — это указатель дороги в будущее. Желание мобилизует человека, направляет в нужное русло и определяет цель. А дальше можно принимать решение — делать что-либо или не делать для их осуществления и что именно.

Если мы прислушиваемся к своему организму, (своему телесному Я), то заметим, что он выбирает делать то, что относится к его потребности. Если мы испытываем жажду, то и наши действия будут направлены на поиски стакана с водой… Конечно можно сказать “ Я буду воспитывать волю и не буду целый день пить воду!”. Однако согласитесь, что мы будем постоянно возвращаться к мыслям о ней… “случайно” оказываться возле графина с водой… злиться “по-другому” поводу… Человек же живущий в соответствии с естественным ритмом появления и завершения потребности (желания) чувствует себя ясным и эффективным.

НЕЗАВЕРШЕННЫЕ СИТУАЦИИ И ГЕШТАЛЬТ-ТЕРАПИЯ

В основе гештальт-терапии лежит и психологическая концепция “незавершенных действий”. Очень часто пациент — это тот человек, который попросту уходит из проблемной ситуации, чтобы избежать болезненных чувств, защитить себя от непереносимых для себя горя или презрения, ярости или печали т.е. не завершая ее для себя.

Эта накопившаяся эмоция может “сдетонировать” в любой момент и не по “тому” поводу. Если человек не решается высказать начальнику свое мнение, есть вероятность, что дома он “совершенно справедливо” (и повод подходящий найдет!) отругает детей. Да и все равно пациенты постоянно возвращаются к тем ситуациям, а вернее тем людям, которые вызвали эти чувства.

Продолжение ссоры с женой в голове пациента, мучительное возвращение к ситуациям, возникавшим в браке, когда уже оформлен развод, “застревание” на детских обидах во взрослом возрасте — все это примеры незавершенных ситуаций. Все эти невыраженные чувства, непроясненные отношения и несказанные слова, несделанные поступки могут жить в нас многие годы. Спустя двадцать пять лет пациентка вспоминает детскую обиду на подругу, которая спокойно уходит играть с детьми во дворе, а она оказывается нечетной, лишней. И, вспомнив это, догадывается почему сейчас, будучи уже взрослой, она нашла массу уважительных причин, чтобы не встретиться с ней, приехавшей погостить к родителям.

И неважно насколько человек успешен в других сферах жизни — ему важно завершить именно эти ситуации. Если незавершенное дело становится центром существования человека, оно всегда будет мешать его жизни. Пациент должен вернуться к “незаконченным делам”, которые он оставил в прошлом, потому что они были столь болезненными, что ему пришлось бежать от этого. Поэтому гештальт-терапевт за жалобами и действиями пациента стремится обнаружить незавершенные ситуации его жизни, вернуться к ним, чтобы пациент мог пройти через переживание и завершить ситуацию так, как хочет сейчас.

ЖИЗНЬ “ЗДЕСЬ И СЕЙЧАС”

С точки зрения гештальт-терапии главная беда современного человека — это отчужденность от самого себя, от своего внутреннего опыта, своих ощущений и своих чувств. Гештальт-терапия отличается от других форм психологической практики своей философией — философией целостности, полноты жизни, проживания каждого момента во всей его остроте “здесь и сейчас”.

Важен акцент на настоящем, на том, происходит в данный момент (в жизни или в сессии) с клиентом. Вместо бесконечных объяснений того, что с клиентом происходит, терапевт побуждает его к узнаванию и выражению переживаний, лежащих в основе проблемного поведения. Даже, если содержанием встречи в данный момент являются воспоминания о неприятном событии, главное — сознавание тех чувств и переживаний, мыслей и желаний, которые испытывает пациент сейчас. То, что было “забыто”, подавлено, возрождается и концентрируется до тех пор, пока напряжение не покинет человека.

Гештальт-терапевт редко задает вопросы “Почему?”. Этот вопрос часто только вариант самообмана для пациентов, приводящий к бесконечному пережевыванию (а не переживанию!) прошлого. Отвечая на него, они заставляют себя верить в то, что поскольку они говорят о своих проблемах, то уже как бы решают их и растут как личности. Чтобы помочь пациенту находиться в контакте с настоящим, гештальт-терапевт поощряет диалог в настоящем времени, задавая вопросы типа “Что сейчас с вами происходит?”, “Как Вы ощущаете свой страх?” или “ Как именно Вы сейчас не отвечаете на мой вопрос?”

Однако на пути сознавания и переживания “здесь и сейчас” стоят так называемые психологические защитные механизмы или сопротивление. Пациент бессознательно пытается защититься от острых и неприятных чувств. Эти психологические защиты — тоже предмет пристального рассмотрения в диалоге психотерапевта и клиента.

КОНТАКТ И ЗАЩИТНЫЕ МЕХАНИЗМЫ

В гештальт-терапии есть понятие контакт. Это взаимодействие с окружающей средой и людьми без потери индивидуальности. Гештальт-терапевты стимулируют пациентов лучше узнавать свое тело, ощущения, чувства и собственные желания. Однако особенности воспитания, запреты, налагаемые обществом, незавершенные ситуации препятствуют переживанию настоящего момента. Существуют бессознательные механизмы психологической защиты, которые не дают возможности людям быть подлинными.

Мешает, например, тенденция некритически воспринимать взгляды и стандарты других людей, являющиеся чуждыми по отношению именно к этой личности пациента. Или неосознанное стремление отрицать свои, часто запретные, чувства и желания и приписывать их окружающим. Этот вариант психологической защиты отражен в рисунке Херлуфа Бидструпа, где разъяренный мужчина разъяренно спрашивает близких “Кто злой? Я — злой?”. Возможно и чрезмерное отождествление себя с другими, избегание осознавания и даже запрещение различий по отношению к близким. Это обычная болезнь браков и длительной дружбы. Иногда бывает и так, что пациент ругает или обвиняет себя за то, что адресовано другим людям и не осознает настоящего адресата.

Обычно такие стили поведения ускользают от нашего сознания и блокируют ту энергию, которая может быть направлена на удовлетворение потребности пациента. Блокированная энергия проявляется в напряженной позе, дрожании, сдавленном голосе и необычных жестах, отворачивании в разговоре от собеседника и т.п. и приводит к бессилию. Наблюдательный и чуткий психотерапевт помогает клиенту обнаружить, где он блокирует энергию и поощряет направление этой энергии в более адаптивное русло.

САМОСОЗНАНИЕ И САМОМАНИПУЛЯЦИИ

Универсальный способ справиться с проблемной ситуацией — переживание. У чувств чаще всего есть внешний адресат, человек, которому они направлены. Большинство же людей более склонны избегать болезненных переживаний, чем делать то, что необходимо для изменения ситуации и себя. Поэтому они оказываются в тупике, блокирующем возможности их роста.

У многих из нас есть тенденция избегать конфронтации и полного переживания беспокойства, вины, гнева и других “неудобных” чувств. Обычно это происходит из-за катастрофических ожиданий по отношению к другим. “Из-за моего гнева люди могут отвернуться от меня…” или “ Если я начну плакать и горевать, то не смогу остановиться…” — страхи часто встречающиеся в общении. Для этого они приучаются не чувствовать того, что есть (самоманипуляция), но это не дает им возможности быть полностью живыми.

Что же сориентирует пациента вовремя, на что нужно обратить внимание? А вот как раз на те чувства, от которых мы бежим к другим, более комфортным или к “нечувствованию ничего”… Если перестать торопиться в “любимой” ситуации и обратиться к себе, можно понять что приносит нам такую боль, какого чувства мы стараемся избежать. Если это бессилие, то может быть лучше признать его существующим для себя и уйти? Или наметить план действий. Если это нестерпимый страх одиночества, “поверх которого” мы кричим на близкого человека, чтобы он не ушел (а он, конечно, убегает…), то может быть лучше сказать ему о своем желании быть ближе, быть с ним… Вполне возможно, это будет для него “новой информацией к размышлению” и проложит путь к новым отношениям.

Для чего же нужен психотерапевт? Как раз для того, чтобы остановить пациента в точке избегания (или убегания, как вам больше нравится) и спросить, что же происходит. Именно в этот момент становится возможна для пациента встреча с собой, своими чувствами и желаниями.

Личностный рост требует определенного риска в чувствовании и выражении себя. Ведь может оказаться, что пациент чувствует именно то, что осуждает сам или то, что находится под запретом. Поэтому гештальт-терапевт поощряет выражение в “здесь и теперь” всех актуальных на этот момент чувств. С помощью терапевта, направляющего внимание на важные детали его поведения, человек учится лучше осознавать те чувства, которые прежде игнорировались. Проживая избегаемые чувства и действия, пациент получает возможность найти и завершить то незавершенное действие, которое мешает жить полно и счастливо в настоящей жизни.

ВНИМАНИЕ: ОРГАНИЗМ!

Массу времени в работе с клиентом гештальт-терапевт уделяет физиологическим проявлениям пациента, находящегося в контакте с психотерапевтом. Нарушения контакта, сдерживание себя может проявляться зажатым или поверхностным дыханием, изменением тембра голоса, монотонными интонациями, ощущением кома в горле (говорят даже, что это “проглоченные” т.е. несказанные слова). Наблюдательный терапевт вскоре отметит или попытается выяснить, с подавлением каких неприемлемых для пациента чувств связан, вдруг появившийся, глухой и надтреснутый голос, интонация ставшая необычно монотонной. Тревога, на которую жалуется пациент, часто связана с неосознанным “придушиванием” возбуждения, которое могло бы быть использовано в действии для решения проблем.

Точно так же имеют значение походка, поза и жесты. Даже просто заходя в кабинет человек способен многое рассказать о своем состоянии с помощью движений. Один идет легко и свободно, опираясь на пол, другой крадучись, третий еле переставляя ноги, четвертый “паря” над землей…. Или, например, пациент качает головой из стороны в сторону, говоря о своей любви, но движения головы отрицают словесное сообщение. Иногда в контакте с пациентом терапевт не может поймать его взгляд, поскольку пациент не смотрит на него. Недоверие к терапевту, опасения в его адрес делают пациента “слепым”. Точно так же и в своей жизни он не получает зрительной информации от других людей. Игнорируя их, он остается в одиночестве, не получая ни осуждения, ни поддержки.

Невыраженные чувства проявляются часто незавершенными движениями. Вот пациентка монотонно повествуя о своих отношениях с мужем, придерживает правую руку левой. Терапевт предлагает освободить руку, дать возможность ей двигаться свободно и продолжить свой рассказ. Рука при этом начинает жить собственной жизнью, сжимаясь в кулак и ударяя по подлокотнику кресла. Осознавание этого движения ведет к осознаванию и выражению чувства гнева, которое было подавлено. Терапевт стимулирует пациента к тому, чтобы он прочувствовал свои движения, ища возможность восстановить доступ к настоящему переживанию.

СНОВИДЕНИЕ — ЭТО ТОЖЕ Я…

Сновидения в гештальт-терапии рассматриваются, как мир его внутренних переживаний, а все ситуации сновидения, его персонажи, имеющие отношение к пациенту или не имеющие, представляют самого пациента. Особенно это касается повторяющихся, необычных и кошмарных сновидений. В них нередко встречаются удивительные, неприемлемые или загадочные для пациентов образы. Эти образы, не подчиняющиеся логике и разуму, ведущие себя по своему усмотрению и в принципе не контролируемые пациентом, очень важны для терапии.

Гештальт-терапевт побуждает пациента стать персонажем сновидения и проиграть приснившуюся ситуацию так, как будто бы она существует в действительности. Когда человек погружается в собственное сновидение, он испытывает очень разные и волнующие переживания по поводу тех аспектов своего существования, которые он себе запрещает, не считает своими или приписывает другим людям.

Пациентка может стать Королевой-матерью из своего сна и проиграть ситуацию взаимодействия со своим сыном. При этом становятся ясными все те ее особенности, которые ранее не были очевидными. Или, ненадолго “став сыном”, ощутить изнутри эту позицию и придти к необходимости выбора иного поведения в семейной жизни. Пациент узнает много нового о своей сексуальности, отождествляясь с водой в бассейне, вышкой над ним и одиноким пловцом из сновидения.

Какие бы направления ни принимала работа со сновидением, она всегда точно соответствует реальным отношениям человека со значимыми людьми его жизни, его позиции по отношению к миру. Проработанный на сессии с терапевтом сон способен поведать пациенту о его внутренней жизни не менее красочно и интересно, чем его история и его поступки.

НОВЫЙ ОПЫТ

Психотерапия оказывается эффективной и полезной для пациента только тогда, когда в ней человек встречается с новым опытом — опытом восприятия себя, своих действий, отношений с другими людьми. Таким новым для пациента опытом может оказаться безоценочное восприятие психотерапевтом его чувств и желаний, обмен чувствами с другим человеком, принятие того, что другой человек отличается по ценностям и поведению, пребывание в растерянности, но без лихорадочной борьбы с ней, опыт одиночества и опыт независимого поведения, новой может быть возможность побыть слабым или открытое проявление любви и нежности, опыт открытого протеста и опыт предъявления себя другим, новой может стать возможность пожить безмятежно без осуждения себя за это… Словом, новым опытом может стать все, что отличается от старого, проблемного…

ПАЦИЕНТ И РОДСТВЕННИКИ

Иногда пациенты приходят к психотерапевту по настоянию родственников, а иногда по собственной инициативе, тщательно скрывая свои визиты к психотерапевту. И тот и другой случай означает, что поддержки процессу изменения пациента со стороны родственников маловато. В первом случае — это, как правило, манипуляция, пациентом по типу “Доктор, переделайте мне мужа” (ребенка, жену, маму), чтобы сделать их послушными. Во втором родственники отрицательно относятся к пациенту, желающему изменить что-то в семейных отношениях или имеющему слабость лечиться от “чего-то психического”. В любом случае пациенту придется выдержать скрытое или явное давление близких, привыкших к определенному типу отношений и желающих вернуть все обратно, в удобное русло.

Перестройка отношений процесс рискованный, но если пациент меняется, в выигрыше т.е. обретении более близких и свободных отношений могут оказаться все. Конечно неплохо, если пациента поддерживает кто-то близкий. Когда это не так, поддержку могут оказать друзья или знакомые, которые успешно прошли терапию, члены психотерапевтической группы, сам психотерапевт.

РОЛЬ ПСИХОТЕРАПЕВТА

Вспомним еще раз о мифах, сопровождающих работу психотерапевта. Один из вариантов — выдача рецепта. Предполагается, что психотерапевт — это суперчеловек, который все видит, все знает и может рассказать клиенту, как вести себя правильно, после чего клиент пойдет выполнять предписания терапевта и все наладится.

По этому поводу существует парадоксальное высказывание известного английского психотерапевта Вилфрида Байона -“В любом кабинете (психотерапевта) всегда можно найти двух довольно напуганных людей: пациента и психоаналитика. Если этого нет, то тогда вообще непонятно, зачем они пытаются выяснять общеизвестные истины”

Это высказывание свидетельствует о том, что психотерапевт не имеет заранее заготовленного мнения о пациенте, а знание пациента о себе не всегда дает облегчение и комфорт … сразу же. А также о том, что понимание себя и своих проблем психотерапевт не приносит пациенту “на блюдечке с голубой каемочкой”. И работа может сопровождаться самыми разными чувствами — радостью и гневом, грустью и болью, смехом и страхом, любовью и ненавистью — у обоих участников психотерапевтической сессии. Это совместные усилия и совместная, подчас нелегкая душевная работа и пациента и его психотерапевта.

Иногда психотерапевтам приходится переживать довольно длительные периоды, в течение которых они пребывают в неведении и беспомощности. Качество работы психотерапевта зависит от его способности переживать чувство не-знания, некомпетентности и готовности ждать, пока в его диалоге с пациентом не покажется что-то значимое. Тем самым он избежит предвзятого взгляда на пациента и сохранит свежесть восприятия, именно этого, уникального в своей проблеме человека.

Психотерапевт — это в какой-то степени проводник, сопровождающее лицо, в поиске пациентом своего Я. Он никогда не будет оценивать и осуждать пациента, говорить что и как делать. Это может решать только сам пациент. Но психотерапевт создаст все необходимые условия для того, чтобы такое решение было для пациента посильным, адекватным и было принято в его интересах. Поэтому стремясь понять пациента психотерапевт терпеливо ждет момента, чтобы уловить нить того самого смысла, который имеет отношение к проблеме пациента.

Эмоциональные отношения между психотерапевтом и клиентом, которые появляются в работе над проблемой, очень существенны. Для психотерапевта собственные эмоциональные реакции на поведение клиента — чрезвычайно важный диагностический инструмент. В этом смысле, профессионально компетентный психотерапевт должен быть свободнее клиента в понимании и выражении своих чувств. Последние дают ему возможность понять, какую роль в их взаимодействии отводит ему клиент или клиентка, каково жить в этой роли, каким способом клиент будет реагировать на ее изменение… Все это очень важно для понимания проблемы клиента… и, разумеется не исключает простого человеческого интереса, сочувствия и симпатии к клиенту.

ОСОБЫЕ ОТНОШЕНИЯ

Так, что же происходит на приеме у психотерапевта, когда он рассказал свою, часто невеселую, историю? Итак, пациент растерян… Все известные ему способы справиться с ситуацией он уже перепробовал. И, чаще всего, знает сам, как было бы нужно в ней вести. Но не может … и с этого “знаю как, но не получается” и начинается психотерапия.

Причину своих трудностей и проблем многие пациенты видят в других людях. И, конечно, при таком подходе просят психотерапевта научить их более тонким манипуляциям в отношениях с другими, чтобы лучше контролировать их поведение. Причем хотят гарантий в том, что неизвестные психотерапевту люди начнут вести себя так, как ему (пациенту) надо. Ничем таким психотерапия не занимается. Да и просто нереально справиться с толпой родственников и знакомых, которую пациент мысленно “приводит” с собой в кабинет. Реальность же заключается в том, что поведение другого человека может измениться только тогда, когда меняется наше собственное. Вот это желание изменений и является предметом встречи двух личностей — психотерапевта и его пациента.

Некоторое время терапии занимает “легенда” пациента — рассказ о том, что он уже знает о себе и как к этому относится. “Фасадные” сведения о себе, обычно, не содержат ничего нового для пациента, но сам этот период чрезвычайно важен для знакомства обеих сторон. Пациент очень внимателен к реакциям психотерапевта, он оценивает насколько подходит ему сидящий напротив человек, можно ли быть с ним открытым и откровенным…

Некоторые пациенты начинают и, не получив магической формулы от одного психотерапевта, прерывают лечение, переходя к следующему. Они остаются в убеждении, что психотерапевт не понимает их случай. Бывает и так, но гораздо чаще пациенты сознательно или бессознательно хотят до некоторой степени предписать психотерапевту, как их следует лечить. Как правило, такой рецепт не предполагает их собственной ответственности и собственных стараний в процессе лечения.

Между тем врач ждет от пациента выполнения трудной работы по возвращению переживаний. И тогда наступает реакция разочарования, поскольку пациент надеялся получить от врача нечто прямо противоположное — лучший способ избегания переживаний, боли, действий. Кажется даже абсурдом, что терапия предлагает испытать пациенту то, что он непременно старается избежать. И если пациент терпеливо преодолевает реакцию разочарования не прекращая терапии, он постепенно обретает ориентацию в терапевтической ситуации. Работа по изменению себя начинает приобретать смысл и перспективу.

Выслушивая пациента психотерапевт тоже определяет свое отношение и свои чувства к нему. Несмотря на мифы о “сверхчеловечности” психотерапевта, он все же обычный человек и пациент может быть ему симпатичным и не очень (и в этом “не очень”, если разбираться, как и от чего, может быть корень проблем пациента с другими). В контакте с пациентом психотерапевту важно быть очень внимательным, не только к нему, но и к себе (да-да!), своим чувствам и желаниям. Это самый ценный ориентир в том, что происходит в отношениях между ними. Самое лучшее, что может дать психотерапевт пациенту в начале знакомства — это поддержку его желанию разобраться в себе и измениться, а также передать собственное ощущение ценности происходящего. Постепенно между психотерапевтом и пациентом развиваются особые, не имеющие аналогов в обыденной жизни отношения.

Внутри этой встречи вскоре проявляется то, что происходит между ними “здесь и теперь”, на терапевтической сессии. И на эти отношения очень серьезно влияет история жизни пациента, его отношения с родителями — самыми важными людьми его детства, стереотипы поведения (это, когда знаю, как нужно, а делаю, как всегда), излюбленные чувства, которые он испытывает в стрессовых ситуациях. Многие из этих паттернов поведения (термин, обозначающее совокупность характеристик) являются неосознанными и задача психотерапевта создать условия для их осознавания.

Не получив в детстве достаточно любви и принятия, пациент может косвенным образом требовать этого от других людей (и от психотерапевта тоже), причем достаточно умело манипулировать ими для достижения своей цели. Но суть в том, что он начинает полностью зависеть от реакции этих людей и обижаться на них, если не достигает желаемого. Близким такая зависимость бывает в тягость, многие ее не выдерживают, возникают конфликты. В основе такого поведения часто лежит страх и недоверие — пациент может быть бессознательно убежден, что любви и поддержки окружающие ему не дадут или просто “не видеть”, что ее оказывают.

Итак, психотерапевт для пациента в символическом смысле, в той или иной степени — родитель. Пациент просит у него поддержки и совета, просит научить вести себя по-другому. Позиция его по отношению к психотерапевту отличается тем, что он воспринимает его как могущественного и авторитетного человека (какими когда-то были родители для ребенка) и “не замечает” того, что отличает его от родителей.

Своим поведением, репликами и вопросами пациент бессознательно изменяет ситуацию так, чтобы психотерапевт по своим реакциям не слишком отличался от одного из родителей. И тогда психотерапевт может почувствовать себя “строгим и рассерженным отцом” пациента или на время стать “отвергающей клиентку матерью”. В их взаимодействии может появиться конкуренция свойственная пациенту в обыденной жизни (а это уже отражение отношений со старшим братом), и стремление доказать терапевту, что он не справится. Это явление в психотерапии называется трансфером или переносом (этот термин пришел в гештальт-терапию из психоанализа).

Для чего же анализируется в психотерапевтической сессии трансфер? Появляется очень ценная возможность понять и “проработать” ранний опыт взаимодействия с людьми, имеющими фундаментальное значение для жизни человека(родителями). Совместное изучение этих отношений может очень много дать пациенту для своей жизни, особенно если в результате пациент начинает пользоваться большим набором поведенческих реакций. Трансфер оказывает помощь пациенту в понимании и принятии своих потребностей.

Это нормально и становится стимулом для разбора отношений, чувств, которые они вызывают, желаний пациента и прямых(!), а не косвенных, способов их удовлетворения. И, тогда, пациент может честно смириться с тем, что на прямую и открытую просьбу, он рискует получить прямой и открытый отказ. Или, наоборот, согревающее его, согласие. И… обрадоваться тому, что такой путь к исполнению желаний не портит отношений, а делает их теплыми и близкими.

В том случае, когда у пациента не было возможности в детстве увидеть своих родителей идеально красивыми, умными и достойными любви, он будет склонен приписывать качества идеала психотерапевту (а в жизни — другим людям), ждать от него похвалы. А затем, естественно, разочаровываться, сердиться (ведь люди так далеки от идеала) и требовать, чтобы они соответствовали его ожиданиям. И это тоже вызывает напряжение в отношениях с людьми и конфликты.

В подобном случае, принять поддержку или недовольство от реального, а не идеального человека будет означать для пациента, что со временем он и сам сможет поддерживать и любить других людей. А его связи с ними станут глубже. Перед психотерапевтом стоит нелегкая задача, не поддаваясь соблазну быть идеалом, предстать перед пациентом именно обычным, возможно несовершенным, но реальным человеком, с которым можно строить отношения по-иному. Опыт взаимоотношений между пациентом и психотерапевтом играет большую роль в формировании зрелой личности. Такой человек начинает лучше понимать себя и других и становится более привлекательным для окружающих — супругов, друзей, сослуживцев.

ТУПИКИ И ПРОГРЕСС В ТЕРАПИИ

В длительной работе терапевта и клиента иногда возникают тупиковые ситуации. Клиент прекращает продвигаться вперед и чувствует, что терапия перестала приносить ему пользу. Результаты терапии кажутся небольшими, по крайней мере не соответствующими затраченным усилиям. Конечная цель представляется все так же далекой и малодостижимой. Терапевт, который раньше казался всезнающим и необыкновенным оказывается обычным и, часто, скучным человеком.

Как ни странно тупик — это, прежде всего, свидетельство хорошей терапии — между пациентом и психотерапевтом установлена близкая дистанция. Но развивается он только тогда, когда терапевт и клиент оказываются в тисках жесткой ролевой структуры. Каждый играет свою роль, не выходя за ее пределы и каждый “оправдывает ожидания другого” с позиций этой роли. Реальная личность каждого из участников терапевтического процесса временно прячется под маской роли.

Это очень опасный момент в терапии. В благоприятных случаях пациент выражает свое недовольство терапевтом, упрекая или обвиняя его в недостаточном продвижении терапии вперед или каких-то личностных качествах. Это обычно делает атмосферу терапии более безопасной для клиента, убеждающегося в том, что выражение негативных чувств не ведет к разрыву отношений. Если пациент “слишком вежлив для выражения гнева”, накапливаются невыраженные обиды и терапия может быть прервана пациентом.

В терапевтическом пространстве тупика проявляется еще одна очень важная вещь — это бессилие. Бессилие — это реальный факт отношений, реальный факт жизни. В жизни очень много событий, на которые невозможно повлиять и возможно только принять. Бессилие неизбежно и заключено в духе самой терапии. Взаимодействие приводит к бессилию не только терапевта, но и пациента. Когда им делится не только пациент, но и терапевт, этот опыт становится метасобытием — двое исследуют что-то, что выходит за рамки отношений.

Выход из этой ситуации часто находится совсем рядом. Из тупика можно выйти осознавая свои негативные чувства и меняя ролевую структуру общения. В ходе психотерапии любой свободный творческий поток общения предохраняет от закрытых патовых ходов. Когда пациент связал психотерапевта по рукам и по ногам ролевой структурой, лучше, если роль меняет терапевт. И чем больше собственной личности и чувств будет в этой измененной роли, тем скорее поменяется ролевая структура. И тогда пациент сможет опробовать новую для себя роль и это будет обсуждаться в процессе терапии. Новая роль для пациента, роль в которой он чувствует себя по другому — свидетельство несомненного прогресса в лечении.

ГРУППОВАЯ ГЕШТАЛЬТ-ТЕРАПИЯ

Гештальт-терапия — это не только индивидуальная работа с клиентом. В том случае, когда клиент испытывает трудности в общении с другими людьми, очень ценным может оказаться для него опыт психотерапевтической группы. Во всем мире психологические группы — это привычный элемент культуры, вошедший в жизнь многих людей.

В группу приходят по-разному. Одни загораются сразу, как только терапевт рекомендует им это, другие осторожничают и просят гарантий безопасности…. Но вот члены группы собираются вместе и смотрят друг на друга. Тренеры (обычно группу ведет два терапевта) объявляют начало и воцаряется тишина. Кто-то первый прерывает ее и рискует познакомить группу со своими проблемами. И это, обычно вызывает вполне доброжелательную реакцию группы в виде вопросов или советов по типу “А ты ей скажи…” или “Надо сделать так…” Как правило эти советы не содержат ничего нового, все это он(она) уже делать пробовал.

Но вот еще один участник рассказывает о себе, а другой в это время предпочитает молчать или обсуждать чужие проблемы. (в группе каждый волен говорить о себе или молчать…). А кто-то задает вопрос о том впечатлении, которое он производит на других или жалуется, что его в группе не понимают. Так группа подходит к своему самому главному барьеру в общении — страху самораскрытия, начиная чувствовать, что поверхностное взаимодействие ничего не дает “ни уму ни сердцу”.

И этот барьер непонимания в группе преодолевается только тогда, когда участники начинают говорить на особом, уникальном языке группы — языке личных переживаний и чувств. Такой язык может быть непонятен людям “извне”. Но именно этот язык дает возможность точно описать реальность личного и группового опыта. И то, что начинает обсуждать группа, смещается от взаимодействия с другими людьми “за кругом”, сюда, в круг, в “здесь и сейчас”, к себе. Концентрированность эмоций и переживаний — одна из особенностей гештальт-группы.

И тогда, чувства участников группы становятся важны для каждого и каждый может сориентироваться в том, что делает по отношению к другому человеку и как это воспринимается другим, что в нем привлекает окружающих, а что отталкивает. Здесь каждый интересен другим, потому что другой. Самое удивительное, что высказываются сначала так называемые негативные чувства: раздражение, досада, страх, неприязнь… И только вслед за ними поддержка, симпатия, любовь.”Ты здесь как парадный портрет в раме!” — могут сказать никак не проявляющему себя участнику. Или “Тебя спросишь который час?” , а ты в ответ “А Вы читали сегодняшнюю газету?” — участнице, уклоняющейся от выражения переживаний.

Что же в этом полезного, придти в группу и узнать, что тебя боятся или ты раздражаешь кого-то? В психотерапевтической группе, (да и в жизни, как это ни парадоксально) выражение негативных чувств приводит к …свободе и близким отношениям с людьми. К свободе быть таким, как есть, и свободе принимать других такими, каковы они есть. К свободе рассказывать о себе, не заботясь о том, поднимают или роняют вас эти чувства в глазах окружающих… Личностная история участников становится подлинной. Но не в смысле объективной, а как раз субъективной, субъективной и… живой. Надо видеть, как при этом меняются лица участников группы! Взволнованные, наполненные чувствами и энергией сопереживания…

Самый ценный опыт, который получают члены этих групп, в описании одного из участников выглядит так

- И я подумал… Я не мог говорить о тех проблемах, которые меня волновали, даже с друзьями. Мне казалось, что я умру от стыда, если кто-нибудь узнает об этом. Здесь, в группе, я сумел преодолеть свой страх, нашел понимание в людях, которых месяц назад еще не знал. И теперь думаю, я смогу найти общий язык с другими, я знаю, как это сделать…

Приходящие в психотерапевтическую группу люди обычно имеют только один способ решения своих проблем. В этом смысле отсутствие у человека поведенческого выбора напоминает езду на велосипеде по круговой дорожке… мимо развилки, по которой можно попасть на трассу и доехать до цели своего путешествия. И задача участника в группе не только понять имеющийся способ поведения в проблемной ситуации (а в этом всегда поможет группа), но и обнаружить развилку, то есть возможность выбора других вариантов действия.

Это и есть настоящий результат работы группы — найти для себя альтернативные способы поведения в проблемной ситуации, которые не замечались раньше. Для этого и необходимо взаимодействие с другими, не похожими по характеру, возрасту и проблемам, участниками группы.

Ценность группового опыта заключается еще и в том, что каждый участник, основываясь на своих чувствах формулирует и свои желания. И это уже другие желания, чем в начале (Я хочу, чтобы он изменился”). Эти желания подкреплены личной ответственность за выбор и свои действия. И тогда участники группы прощаются друг с другом и уходят из круга в большой мир, полный риска и радостей, потерь и находок, опасностей и любви, принимая его таким, какой он есть — неправильный… живой… прекрасный…

КОГДА ЗАКАНЧИВАЕТСЯ ПСИХОТЕРАПИЯ

Когда же завершается работа гештальт-терапевта и его пациента? Окончанием работы над проблемой будет не только понимание роли пациента в создании собственной проблемы и не столько даже изменение его поведения. Сигнал о завершении работы — это свобода в эмоциональном и поведенческом реагировании (от автоматических действий и стереотипов). А также осознанная личная ответственность за последствия своего выбора.

Терапия заканчивается тогда, когда пациент начинает воспринимать и принимать психотерапевта живым, со своими слабостями и достоинствами, достижениями и промахами, без ореола всезнайства и непогрешимости. Это означает, что он становится способным самостоятельно справляться со своей жизнью и возникающими проблемами, обретает способность любить и быть независимым, а также возможность выбирать самому устраивающий его стиль жизни, людей, работу….

Работа с психотерапевтом предполагает преодоление собственных ограничений, обретение свободы расти и развиваться. И в этом смысле сам пациент определяет направление своего развития. Подходя без страха и предубеждения к тому, что есть внутри него, пусть это сила или слабость, ненависть или любовь, жестокость или мягкость, или все это вместе, он становится реальным человеком в реальном мире. Такой подход, в отличие от мифа о себе, замечается пациентом по хорошему самочувствию, появившейся энергии и активности.

Учение о гештальт-терапии было разработано супругами Фрицем и Лаурой Перлз, совместно с Полом Гудменом в 1940-1950 годах. Перлз работал над методикой лечения людей, страдающих от расстройства психики. Уже при жизни психоаналитика гештальт-терапия из простого учения превратилась в практику, широко используемую в психологических кругах. Она активно развивалась и разрабатывалась, вбирая в себя идеи разнообразных школ психологии.

Многие современные психотерапевты используют данную методику практически во всех сферах жизни, так как с её помощью можно разрешить трудные ситуации , в которые попадает пациент.

По убеждению Перлза, человек должен быть целостен, а все стороны его жизни – духовные, социальные и физические – должны сливаться в единую целую личность. Из этого утверждения учёного появилось название терапии. Слово Gestalt в дословном переводе с немецкого языка переводится как «фигура», «форма», «личность», «целостный образ».

Теории Фрица Перлза направлены на осознание жизни «здесь» и «сейчас», на полноценную жизнь настоящим, а не прошлым или будущим.

В процессе роста и развития психологии в гештальт-терапию было внесено два немаловажных изменения:

1. Групповая терапия стала применяться значительно реже;
2. Появилось более внимательное и терпимое отношение к пациенту, а вхождение с ним в контакт (что нередко использовал основатель учения) – нежелательным.

В 1969 году Перлз опубликовал в одной из своих книг короткий текст, получивший широкую известность сначала в Америке , а затем и распространился по всему миру. «Гештальт-молитва», предлагавшая концепцию независимой личности, подвергалась как бурной критике, так и восторженным отзывам. Она оказала значительное влияние на культуру 1970 годов, когда люди вели активную борьбу за свои права, отвергали многие традиции и находились в постоянном поиске новых форм отношений друг с другом.

Основные принципы и положения терапии

В основе этого учения заложены следующие понятия и принципы:

Таким образом, основная цель гештальт-терапии проявляется в возможности позволить человеку осознать себя в настоящем , принять и полюбить себя, двигаться вперёд собственным путём, а не пытаться подавить индивидуальность. Выполнение упражнений гештальт-терапии помогает чувствовать себя лучше, увереннее, отбрасывать все ненужное и находить свой путь в жизни.

Терапия может быть групповой, или проводиться в индивидуальном порядке. Во время групповых занятий терапевт обычно работает с одним (максимум с двумя) участниками, при этом остальные члены группы могут давать им обратную связь, идентифицироваться с «рабочим» участником и оказывать эмоциональную поддержку, что играет немаловажную роль в процессе лечения.

Кому подходит гештальт-терапия

Прибегать к методам гештальт-терапии может любой человек, испытывающий трудности в общении, находящийся в разладе с собой и желающий изменить свою жизнь в лучшую сторону.

Гештальт-терапия может быть также применена при следующих расстройствах , характерных для хронического стресса:

• психосоматические заболевания;
• подавленные переживания, фобии и страхи;
• расстройства невротического характера;
• депрессия, суицидальные наклонности, кошмарные сны;
• повышенная агрессивность, раздражительность и тревожность.

Выяснилось, что этот метод имеет высокую эффективность при работе с клиентами, имеющими суицидальные тенденции.

Гештальт-терапия весьма эффективна при работе с жертвами изнасилования . Используемые при этом методы дают возможность:

• возвращения к реальности, делая упор на «здесь и сейчас»;
• сосредоточения внимания на актуальных переживаниях, отстранение от прошлого, установка акцента на переменах в собственном состоянии;
• прорабатывания негативных воспоминаний, завершение гештальта;
• вербализации мыслей и чувств;
• осознанного контроля своих эмоций, избавление от бесчувственности и страха.

Существует несколько особенностей, которые необходимо знать для удачной терапии.

По статистике, женщины обращаются за помощью к психологии намного чаще, чем мужчины. Они более открыты и эмоциональны , а потому проще налаживают контакт со специалистом, чаще прислушиваются к советам и рекомендациям, с большей охотой участвуют в играх и групповых занятиях.

Мужчины, напротив, в большинстве своём, не склонны общаться на групповых занятиях и с трудом идут на контакт. Однако здесь все зависит от индивидуального подхода психотерапевта к общению с клиентом. Талантливый специалист, умеющий подбирать грамотную методику общения, сумеет выйти на контакт даже с самым нелюдимым клиентом.

К детям у психотерапевтов подход особенный, в том числе и в гештальт-терапии. Например, проблемным для них считается ребёнок, который никогда не жалуется на своих родителей. Это может означать, что идёт подавление истинных чувств ребёнка из-за страха перед недовольством родителей. С такими детьми наиболее сложно найти общий язык.

Как работает гештальт-терапия?

Незавершённые гештальты

Поведение личности легко объясняется при создании и завершении гештальт-структур. Всякая личность устраивает свою жизнь так, чтобы направлять свои действия на завершение текущих нужд и потребностей.

Например, человек, желающий приобрести какую-то ценную вещь, копит деньги на её покупку, ищет дополнительные способы дохода и прибыли. А тот, кто желает обзавестись потомством, направляет все силы на достижение именно этой цели. После выполнения гештальт разрушается, и человек испытывает чувство удовлетворения.

Однако не каждый процесс достигает своего завершения, и люди начинают постоянно формировать однотипные паттерны . Данные отклонения связаны с незавершёнными психическими образами, и человек будет продолжать попадать в негативную ситуацию одного и того же характера до тех пор, пока гештальт не будет разрушен.

Проработать незавершённые гештальты помогают психотерапевты на индивидуальных или групповых сеансах, используя специальные практики.

Терапевтические техники

Все техники гештальт-терапии могут быть разделены на две группы:

1. Проективные. Используются во время работы со снами, образами, диалогами с вымышленными собеседниками и так далее.
2. Диалоговые. Во время этих техник производится сложная работа психотерапевта с клиентом. Отследив механизмы прерывания, психолог трансформирует собственные эмоции в часть окружающей среды клиента и переносит их на границу контакта.

Чёткое разграничение техник есть только в теоретической психологии, на практике они тесно переплетены друг с другом.

Заключение контракта

Чаще всего процесс гештальт-терапии начинается с «заключения контракта»: соглашения о том, что врач и пациент – равноправные партнёры, несущие равную ответственность за результат совместной работы. Разделение ответственности – один из самых важных шагов в терапии.

«Горячий стул», «Пустой стул»

Пожалуй, это самый известный и распространённый метод гештальт-терапии.

«Горячий стул» – это то место, куда человек садится и рассказывает о своих проблемах, пока психолог и участники группы его внимательно слушают. Выражать свои эмоции, делиться мнениями и чувствами разрешено только после того, как речь будет завершена.

«Пустой стул» – это место, куда при помощи воображения помещают значительного для пациента человека, с которым можно вести беседу независимо от того, в каких они отношениях, и, вообще, жив ли этот человек. Ещё одним предназначением «пустого стула» является разговор между разными частями личности, необходимый в случае наличия у человека внутреннего конфликта. Подобные диалоги помогают обрести целостность, принять себя и окружающий мир.

Концентрация

Концентрация – это оригинальная техника института гештальта. Метод основан на концентрированном осознании внутренних миров (эмоциональные и физические ощущения), внешних миров (видеть, слышать) и мыслей. Используя главный принцип гештальт-терапии «здесь и сейчас», клиент рассказывает психологу о своих чувствах в данный момент времени, описывает все, что с ним происходит, и о чём он думает.

Эта технология позволяет усилить ощущение реальности и понять свои способы ухода от неё.

Экспериментальное усиление

Одна из эффективных техник – это специальное усиление каких-либо малозначительных проявлений. Например, пациент неосознанно может часто повторять слова «Да, но», тем самым отыскивая причину не делать что-либо, не следовать рекомендациям лечащего врача, и так далее. Специалист может предложить клиенту начинать каждое своё предложение с этой фразы, чтобы человек осознал стремление к противоречию и желанию всегда оставлять за собой последнее слово.

Работа с полярностями

Техники этого направления обычно нацелены на поиск противоположностей в личности. Например, скромному, неуверенному в себе человеку психолог может предложить вообразить себя сильной уверенной личностью и пообщаться с этой позиции с окружающими людьми.

Стеснительному клиенту, который боится просить о помощи, врач может посоветовать обращаться к группе с самыми невообразимыми просьбами.

Эта техника поможет расширить зону осознавания и открыть в себе недоступный ранее потенциал.

Работа со снами

Со сновидениями работают психологи и терапевты самых разнообразных школ, однако гештальт-методика имеет характерные черты. В ней детали сна рассматриваются как части личности, с каждой из которых происходит идентификация клиента. Это делается для присвоения собственных проекций и, несмотря на тонкую сферу работы данной методики, в ней продолжает действовать основное правило гештальт-терапии: «здесь и сейчас».

Клиент может рассказать психотерапевту о своём сне так, как будто это происходит в настоящем времени. Важно, чтобы описание сна происходило не только от лица сновидца, но и от имени предметов и других людей, являющихся частью сна.

Работа с техниками гештальт-терапии будет крайне полезна для любого человека, имеющего незавершённые дела, застрявшего в определённом сценарии, находящегося в разладе с собой или обществом. И даже если нет времени или возможностей обратиться к квалифицированному специалисту, будет полезным попробовать выполнить несколько упражнений самостоятельно. Нередко во время таких упражнений случаются инсайты, помогающие выбрать правильное и желанное направление в жизни.

ВВЕДЕНИЕ

Эта книга начиналась как рукопись Фредерика С. Перлза. Материал был развит и разработан Паулем Гудменом и получил практическую разработку у Ральфа Хефферлина. В том виде, в каком эта книга существует сейчас, - это результат совместных усилий трех авторов.

Общей была у нас одна цель: развить теорию и создать методики, которые расширили бы границы и область применения психотерапии. У нас было много разногласии; обсуждая их, вместо того, чтобы вежливо скрывать, мы не раз приходили к решениям, которых ни один из нас не мог предвидеть. Многие идеи первоначальной рукописи сохранились, но столь же многое добавилось в результате совместных усилий трех авторов и, что еще важнее, многое получило новое значение в контексте книги в ее окончательном виде.

* * *

Первая половина этой книги приглашает вас погрузиться в себя и предлагает технику для того, чтобы это осуществить. Что может получиться из этой затеи - вот вопрос, который вы сразу зададите; но ответ на него нельзя поднести вам на словесном блюдечке с каемочкой. В действительности наиболее существенная часть ответа невербальна, и такой она и должна оставаться. Если вы получите этот ответ, то лишь проделав такую работу, как здесь описано. Но поскольку мы не можем ожидать от вас, что вы приметесь за работу, которая требует времени и усилий, поверив, что в конце концов овчинка стоит выделки, то попытаемся в этой книге описать общую человеческую ситуацию, а также показать, почему мы уверены в том, что можем дать что-то важное каждому, кто действительно хочет улучшить себя и свое положение.

То, что мы предлагаем вам сделать для самих себя, на первый взгляд может напоминать избитые истины, так как мы хотим помочь вам открыть себя, свою самость и мобилизовать её, сделать более эффективной в удовлетворении своих потребностей в качестве биологического организма и общественного человеческого существа.

Открытие себя может напомнить кому-нибудь старую историю о «вытаскивании самого себя за волосы». Но, как мы понимаем данный термин, - это трудный процесс. Далекий от внезапной вспышки озарения, этот процесс более или менее постоянен и кумулятивен - и не прекращается, пока человек жив. Он предполагает принятие особого отношения к себе и рассмотрения себя в действии. Для того чтобы рассматривать себя в действии - то есть рассматривать себя как действие, требуется техника, совершенно отличная от той, которую вы, может быть, уже испробовали и признали недостаточной - техника интроспекции.

Если открытие себя кажется небесполезным, но пугающим, мы не будем спорить с такой реакцией. Предположение, что у вас есть некое тайное или скрытое «я», что оно значительно хуже вас и лучше оставить его в покое, - не всегда у вас было, и вряд ли стоит навсегда его сохранять. Оно происходит от того, что в прошлом, в момент стресса, вы отвергли некоторую часть себя, доставлявшую вам слишком много беспокойства. В тогдашних обстоятельствах эти части вас были худшими, и чтобы жить в той ситуации, вам надо было от них избавиться. Это похоже на то, как ведет себя дикий зверь, попавший лапой в капкан. В таких условиях лапа становится угрозой и иногда зверь отгрызает ее, чтобы спастись, хотя и остается калекой.

Ваша жизнь сейчас может быть совершенно иной, чем тогда, когда вы отвергли часть себя, но в отличие от лапы зверя, эта часть может быть возвращена. Все ли еще существуют первоначальные причины, по которым вы ее отвергли, или они давно исчезли? Это, по меньшей мере, заслуживает рассмотрения. Мы предлагаем вам метод систематического рассмотрения и реконструкции вашей нынешней ситуации. Вы можете двигаться в своем собственном темпе. Процедуры организованы так, что каждая предыдущая составляет необходимую основу для последующей. Какую работу вы можете проделать за определенный интервал времени, зависит от того, какую часть себя вы отбросили и какова ваша нынешняя жизненная ситуация. В любом случае вы не сделаете ни одного шага быстрее или больше того, что сами хотите.

Мы не предлагаем вам ни «легкого пути к мастерству», ни программы морального усовершенствования, ни правил, обеспечивающих разрушение дурных привычек, которые вы на самом деле хотите сохранить. Мы вообще не собираемся ничего за вас делать. Мы предлагаем вам инструкции, с помощью которых вы - если захотите - можете отправиться в личное приключение и в процессе этого вы, своими собственными активными усилиями, можете сделать что-то для себя, для своей самости - открыть ее, организовать и направить на конструктивное использование в проживании своей жизни.

Парадоксы в этих утверждениях мы разъясним позже. Пока достаточно сказать, что, говоря «Ваше я», вместо того, чтобы просто сказать «Вы», мы бы хотели подчеркнуть особый смысл обладания, кроющийся в притяжательном местоимении «вам»: это ваше «я». Заметьте также, что «Вы», о котором идет речь, - то самое «Вы», которому предстоит делать открытия в течение Вашего «путешествия», и, одновременно, это составная часть «Вашего я». Эта та часть, которая читает эти строки, скорее все-го, проговаривая их про себя.

Не предполагается, что это предприятие будет легким. Может показаться, что выполнить указания легко - так легко, что вполне возможно, к концу вы решите: в этом ничего нет; вы проскочите все это, не получите никаких результатов, которых бы не предвидели заранее, и на этом остановитесь. Если же, с другой стороны, вы более тесно соприкоснетесь с экспериментальными ситуациями, которые создадите, то можете обнаружить, что в некотором смысле это самая трудная и раздражающая работа из всех, с какими вы сталкивались, - но и наиболее удивительная.

На этих страницах мы стараемся разговаривать с вами, как будто мы находимся лицом к лицу. Разумеется, у вас нет возможности, как в обычном разговоре, взять слово - ответить, задать вопрос, добавить подробности относительно своей личной ситуации; и мы, к сожалению, не знаем вас лично. Если бы мы знали касающиеся вас подробности - возраст, пол, образование, работу, ваши успехи и неудачи, ваши планы и ваши страхи, мы кое-что сократили бы или, наоборот, развили подробнее, где-то, может быть, переставили бы акценты, поменяли порядок; но это не изменило бы фундаментальным образом то, что мы хотим передать. Мы полагаем, что практически все, с чем мы будем иметь дело, применимо в той или иной степени, в том или ином отношении, к каждому человеческому существу, живущему в наше время в условиях западной цивилизации. Применить то, что соответствует вашей ситуации, и так, как это вам подходит, - это ваша работа в нашем совместном предприятии.